В общих чертах — лечение

       Вот ложишься вечером спать и строчки начинают сами приходить в голову. Одна, вторая, третья. Всё. Завтра надо написать пост, люди ждут — думаешь ты и ведь действительно собираешься. Ты уверен что напишешь. Но на следующий день открываешь редактор, а в голове пустота. В прямом смысле. Чисто, как на новеньком белом подоконнике. Нихрена. И кажется, если прислушаться, то услышишь звук завывающего в черепной коробке ветра. Но тем не менее…

       Привет вам ). Не знаю как получится написать этот пост, но надеюсь, это будет не очень позорно, ведь последнюю химиотерапию я закончил почти два месяца назад и, вроде, начинаю потихоньку приходить в себя. Сейчас смотрю на то, что было мной написано этим летом (посты, заметки и прочее) и потихоньку прихожу в ужас. Я был способен на ахинею типа: «это не глупость, просто много ума не надо». Химия (как и сама болезнь) очень не слабо влияет на психику и мозг (периодически забываешь элементарные слова, названия предметов и т.д.). Не говоря уже о теле. Все волосы от токсических препаратов повыпадали (из плюсов — не только на голове, гы…), а от того количества гормональных, которое в меня запихнули, меня разнесло как на убой.

       Будучи до этого довольно спортивным молодым человеком, который мог часами скакать по каньону или погружаться на одном вдохе глубже сорока метров, я конечно же начал по этому поводу очень сильно комплексовать. Ситуация осложнялась тем, что гормональные, помимо перестройки организма, еще и заставляют тебя почти все время испытывать желание чего-нить сожрать. Я был словно тот Альф — открываешь холодильник, а дальше все как в тумане. ). Помимо этого, химия разбудила какую-то часть моего мозга и почти все лето я… поварил. Мне хотелось новых ароматов и вкусов. Причем, чем сложнее, тем лучше. Большую часть времени, проводимого мною в стационаре, я беспощадно рыл ютуб на тему новых рецептов и кулинарных хитростей. А потом лежал с капельницей в руке и представлял как и что именно я буду готовить. Это было какое-то сумасшествие. И если в первый месяц мне больше хотелось жрать (да-да, не есть, а именно жрать), то все остальное время мне хотелось именно кулинарить.

       Но конечно, это не касается тех дней, когда ты просто валяешься на койке. Когда слабость и апатия накрывают настолько, что ты не можешь поднять себя даже для того чтобы прогуляться и подышать свежим воздухом. Слава богу, мой тип лимфомы, не принес боли. Т.е. сами лимфоузлы не болели. Боль была от различного рода побочных эффектов химиотерапии. Но и она была довольно редко и обычный найз с ней легко справлялся. Что же касается слабости, то первые четыре курса химии у меня, несмотря на постоянные подколки эритропоэтина,  постепенно снижался уровень гемоглобина. А это, заставляло  проводить время, в основном, в горизонтальном положении. К концу четвертого курса уровень гемоглобина упал до критической отметки и потребовалось переливание крови. Оно привело меня в порядок, но тут уже начал сказываться эффект накопления токсичности от химиопрепаратов и сразу после шестого курса я слег с лекарственным пульмонитом. Это точно такая же хрень как пневмония, только начинается она не от инфекции, а от токсичных лекарственных препаратов. В данном случае от блеомицина, который входил в схему лечения.  Есть у него такая побочка. А гадость вся в том, что лечится это сверхвысокими дозами опять же гормональных препаратов.

       В совокупности с основной химиотерапией, импульсные дозы гормональных выгнали мою иммунку куда-то в район ануса. Или, как назвала это мой врач Алена Александровна — началась иммуносупрессия. Угнетение иммунной системы. Чтобы справиться с атаковавшей гадостью, меня, помимо прочего, на две недели посадили на лошадиные дозы противовирусных препаратов. Привет тебе, моя любимая печень ). А уже после восьмого курса, из-за накопленной в организме гадости, началась лейкопения. Уровень лейкоцитов и нитрофилов в крови упал ниже допустимой точки. Меня опять госпитализировали и несколько дней капельно проливали антибиотиками.

       К сожалению,  проявление пульмонита отодвинуло следующий курс химии на две лишних недели и пришлось исключить блеомицин из схемы лечения.  Как я понимаю, это именно те факторы, которые сказались на эффективности химиотерапии.  Да, лечение оказалось не столь эффективным как хотелось бы.  Поездка в Хабаровск и проведенное там обследование показало что химиотерапия справилась лишь наполовину.  Основной конгломерат лимфоузлов в груди уменьшился вдвое, но активность лимфомы в нем все же осталась. Как и в надключичных лимфоузлах.  Далее следует лучевая терапия.

      Тут хотелось бы пошутить про то что они крест на мне поставили, но глядя на фото видно, что крест не один )).  На самом деле их четыре. Теперь, если взгляд падет в зеркало при голом торсе, я вздрагиваю ), ибо навскидку вижу перед собой персонажа из «Американской истории икс» (охрененный фильм кстати, рекомендую). Лысый, весь в крестах ). Вот так попадешь на антифа, и доказывай им потом что ты не фашик ).

       Всего мне назначили 18 сеансов облучения. Общая доза радиации — 36 грей или 36 зивертов. По два за раз.  Радует хотя бы то, что сама процедура занимает совсем немного времени и абсолютно безболезненна. Побочных явлений пока (спустя семь сеансов) не наблюдается, а о возможных последствиях я умолчу ). Врачи конечно же говорят что очень большие шансы добить лимфому лучами, при этом мой онколог типа обнадеживает, говоря что есть запас по токсичности и после лучей можно провести еще пару курсов химиотерапии ). Но что-то мне очень не хочется опять штурмовать холодильник )).

         Это что касается непосредственно самого лечения. Не то чтобы подробно, но описание того, как обстоят дела. Конечно, за кадром осталось еще очень много того, чем хотелось бы поделиться, и много того, чем я не поделюсь ни при каких обстоятельствах. )  Скажу еще что именно от нас зависит то, как будет проходить лечение. Именно мы создаем себе настроение просыпаясь по утрам. Я не помню кто сказал и как это звучит дословно, но «между каким-либо событием и нашей реакцией на него существует мгновение, в которое мы выбираем как реагировать. Именно это мгновение и называется свободой.»   Да, скажу честно, мне очень помог мой опыт бэкпекерства. Во-первых, быстро привыкаешь к обстоятельствам, во-вторых, очень быстро сходишься с новыми людьми, в-третьих, по сравнению с некоторыми дормами и хостелами Филиппин отделение химиотерапии в Сахалинском областном онкологическом диспансере кажется санаторием )). Но даже и без этого опыта я видел людей с двумя видами рака одновременно, без шанса на излечение, но при этом они продолжали жить и улыбаться. А так же видел тех, кто уже был здоров, после полугодовалого не особо сложного лечения, но сломлен.